Будучи автором публикаций на различные темы — от моделей развития на Борнео до гендерной проблематики в исламе, профессор Зейн Кассам также известна как отмеченный наградами преподаватель и эксперт по средневековой исламской и индийской философии. В настоящее время она занимает пост директора Института исмаилитских исследований, а также возглавляет кафедру научных исследований и публикаций. Как студентка-литературовед из Кении стала специалистом в области, объединяющей ислам, гендерную проблематику, философию и защиту окружающей среды?

Зейн начала свой академический путь в начальных школах Ага Хана в Кисуму, Момбасе и Найроби, а затем училась в средней школе Ага Хана в Найроби. Система образования, унаследованная от Великобритании, делала упор на результатах сдачи экзаменов. «Это не только приучало подробно конспектировать и внимательно слушать в классе, но и позволяло приобрести надлежащие привычки и сделать учёбу частью вашей повседневной жизни. Если вы открыты для новых знаний, это позволяет вам оставаться активным, воодушевлённым и любознательным человеком всю жизнь. Вы постоянно ищете новые пути и решения.

Там, где я училась, открытость всячески поощрялась. Вместо того, чтобы воспринимать учёбу как рутину, вы думаете: «Посмотрите на этот удивительный мир вокруг нас — как мне понять его математику, его физику, науку, эстетику?»

«Мы учились в смешанных классах, где были ученики с разным цветом кожи, разных вероисповеданий. Подобная социальная интеграция разрушила систему разделения рас в Кении, которая сформировалась при колониальном правлении, и заложила основу для искоренения расовых предрассудков. Было также удивительно наблюдать такое разнообразие верований: среди моих одноклассников были сикхи, индуисты, парсы, христиане, сунниты, шииты Итна Ашари, низариты и бохры. Мы дружили, не обращая внимание на вероисповедание или на то, что одни бегут в школу босиком, а другие приезжают на Мерседесах. Это воспитало в нас чувство общности несмотря на различия».

К тому времени, когда Зейн стала старшеклассницей, учебная программа начала испытывать влияние деколонизации. «Я помню, как читала литературу из Южной Африки, из Кении, из Нигерии, и это было удивительное чувство — иметь возможность узнавать себя в этих книгах.

У нас был потрясающий учитель английского языка, мистер Элиас. Это был элегантный сдержанный человек. Когда он заходил в класс и начинал говорить, вы оказывались словно под гипнозом. Он рассуждал об истинной природе Калибана, рассказывал о проявлении инаковости, цитировал стихи Йейтса, размышляя о Пасхальном восстании. Он давал возможность ощутить связь с реальностью, лежащей в основе поэзии, но при этом старался подняться над ней, показывая бесстрашие человеческого духа. Я начала видеть более глубокие смыслы, что отчасти привело меня к пониманию тех типов текстов, которые я изучала в университете. Как мне наполнить свою жизнь смыслом? Что лежит в её основе, каковы её значение и цели, что думали об этом великие мыслители?»

После школы Зейн начала изучать литературу в Канаде. Наткнувшись на незнакомую строку Сильвии Плат «сквозь тусклое стекло» и услышав от своего профессора, что это цитата из Библии, Зейн задалась вопросом, какие ещё отсылки она может упускать. Она решила переключиться на религиоведение, чтобы лучше понять литературу.

«Когда я начала изучать религию, то обнаружила, что многие мои интересы совпали: любовь к литературе, потому что, несомненно, священные тексты — это литературные тексты; философия с её толкованием жизненных вопросов, которые вы изучаете и в религиоведении; а также история, потому что идеи не возникают в вакууме. Литература и философия связаны с реальными условиями, в которых живут люди. Я сосредоточилась на исламской философии, получая степень магистра, а затем на исламской и индийской философии для докторской диссертации».

Через шесть лет после окончания школы, когда Зейн работала в колледже Помона в Калифорнии, произошли теракты 11 сентября, и она обнаружила, что ей всё чаще предлагают просвещать людей об исламе. «Это привело меня к общественной работе и показало, что классные комнаты также могут служить площадкой для борьбы с невежеством и предрассудками, которые часто присутствуют у людей в отношении ислама и мусульман.

Я всегда интересовалась защитой окружающей среды, на что меня отчасти вдохновляла работа фонда Bellerive Foundation принца Садруддина. Но после 11 сентября я начала глубоко изучать политику на Ближнем Востоке и причины, которые могли привести к такому ужасному акту. Тогда я столкнулась с темой значения энергии для производства. Изучение вопросов использования нефти помогло мне понять, что на самом деле изменение климата и деградация окружающей среды представляют собой гораздо большую угрозу для поддержания жизни на этой планете. Так я начала вести курсы по проблемам религии и окружающей среды, потому что это действительно требует нашего внимания.

Гендерные и экологические исследования, безусловно, связаны с вопросами неравенства и несправедливости. Поэтому неудивительно, что я стала заместителем декана по вопросам разнообразия, справедливости и инклюзивности в колледже Помона. А потом Институт предложил мне эту должность, предоставив более широкие возможности служить нашему сообществу.

«Я вспоминаю свои дни в школах Ага Хана и думаю: я могла бы так легко стать одной из тех, кого называют "девочками из группы риска", рожденными в так называемом "третьем мире". Я не думаю, что смогла бы найти свой путь в жизни, реализовать свои цели, преподавать в одном из ведущих гуманитарных колледжей в Соединённых Штатах, а затем оказаться здесь, в Институте, если бы не та прочная основа, которую дала мне система школ Ага Хана. Мои одноклассники научили меня чувствовать себя комфортно среди людей из разных культур и экономических классов, а занятия подарили мне любовь к учёбе и привили соответствующие этические принципы. Если бы не то, чему я научилась в классе и за его пределами, если бы не мои замечательные учителя, всё это было бы невозможно».