«Мы живем в «обществе зрелищ», где аутентичность измеряется не качеством, а скорее визуальной привлекательностью, новизной, необычностью», - говорит доцент Американского университета в Шардже Амер Мустафа (Amer Moustafa). «Например, самым примечательным достижением в этой эпохе является занесение в Книгу рекордов Гиннеса».

«Мы не создаем ни хорошей архитектуры, ни мест, где можно было бы черпать вдохновение», - продолжает он. «Мы производим массовые товары и недвижимость, которые ценятся за их конкурентоспособность в материальном, денежно-обменном измерении, а не за их качество или устойчивость. Архитектура по своей природе должна быть устойчивой: хороший проект минимизирует воздействие на природу и на других людей».

Именно вопрос о том, какими качествами должен обладать «хороший проект», лежит в основе Премии Ага Хана в области архитектуры с самого момента ее учреждения в 1977 году. Этот вопрос будет и в центре дискуссии, которая пройдет на церемонии награждения лауреатов Премии в сентябре в Лиссабоне. Премия Ага Хана в области архитектуры, призовой фонд которой составляет 1 млн. долларов, присуждается за проекты, задающие новые стандарты качества и предлагающие новые решения для потребностей и нужд тех сообществ, в которых есть существенная численность мусульманского населения. Особое внимание уделяется тем проектам, которые дают устойчивые экологические, экономические и социальные решения. За все годы существования Премии лауреатами становились проекты, которые предлагали инновации в рамках имеющихся естественных ограничений; победителями были деловые небоскребы и водонапорные башни, музеи и рынки, здания посольств, проекты по благоустройству трущоб, проекты школ и жилищные комплексы.

Состояние архитектуры в 1970-х гг.

На протяжении большей части двадцатого века в архитектурной практике индустриального мира доминировал модернизм. Это движение стало реакцией на внешнюю вычурность, характерную для архитектуры XIX века, и требовало простых в воспроизведении и в высшей степени практичных и функциональных решений, с акцентом на простоту и применение современных технологий. Характерными символами этого движения стали здания из стекла и стали – такие, как небоскреб Seagram в Нью-Йорке, построенный в 1950-х годах Людвигом Мис ван дер Роэ и здание Национального конгресса Бразилии, построенное в 1960-х годах по проекту Оскара Нимейера.

Между тем, некогда блестящие архитектурные традиции мусульманских обществ потеряли свои позиции с наступлением колониализма и последующими тенденциями модернизации и вестернизации. Небольшая численность архитекторов, представляющих мусульманские культуры и прошедших обучение в традициях этой культуры, привела к тому, что изящные мечети, крепости, сады и дома, которые когда-то олицетворяли величие мусульманских сообществ прошлого - Альгамбра в Гранаде, Тадж-Махал в Агре, Купол скалы в Иерусалиме, мечеть Сулемание в Стамбуле, мечеть Аль-Азхар в Каире, площадь Накши Джахана в Исфахане- перестали строится в современном мире.

К 1970-м годам модернизм, который предписывал универсальные решения, когда здания в Каире могло быть идентичными зданиям в Копенгагене, стал сдавать позиции. Критики модернизма стали говорить о том, что это течение в целом игнорировало уникальные черты и местную специфику, не учитывало культурные и строительные традиции. В ответ это стала формироваться постмодернистская парадигма.

«Постмодернистское движение, наряду со многими другими течениями, приходящими на смену модернизму, выступало за возврат к истории как к средство возвращения архитектуры в коллективное сознание», - говорит профессор, стипендиат программы Ага Хана и директор Программы исламской архитектуры имени Ага Хана Массачусетского технологического института Нассер Раббат. «Исламский мир, чье отношение к модернизму в целом было неоднозначным, мягко говоря, нашел в постмодернизме способ вернуть свою архитектурную самобытность и воссоединиться со своим доколониальным наследием».

Премия как средство поощрения дискурса

В итоге модернизм, да и вся современная архитектура, перестали отвечать всем потребностям разнообразных сообществ мира. На это обратил внимание 49-й наследный имам мусульман шиитов-исмаилитов, который в то время вел работу по расширению сети школ и больниц, построенных его дедом в самых разных странах мира, в которых проживали представители исмаилитской общины.

Его Высочество Ага Хан собрал несколько мыслителей - профессоров, архитекторов, историков - чтобы придумать новые способы «создания лучшей среды для творчества архитекторов и популяризации устойчивых, менее интрузивных решений», - говорит директор премии Фаррох Дерахшани.

«С помощью премии можно подчеркивать и распространять передовые решения, формировать и обмениваться знаниями», - объясняет Дерахшани. «На семинарах, проводимых в рамках каждого конкурсного цикла Премии, обсуждались текущие проблемы общества, а по итогам конкурсных циклов публиковались монографии, иллюстрирующие проекты-победители и ход мыслей членов генерального жюри. В то время не было какой-либо литературы по архитектуре стран Востока».

Именно таким образом в 1977 году появилась Премия Ага Хана в области архитектуры.

Вместе с Его Высочеством в состав первого руководящего комитета, который создал новую архитектурную премию, вошли Надер Ардалан, Гарр Кэмпбелл, сэр Хью Кассон, Чарльз Корреа, Хасан Фати, Олег Грабар, Доган Кубан и Уильям Портер. Хасан Фати, архитектор из Египта, возродивший практику использования в жилищном строительстве традиционных конструкций и материалов, обеспечивающих естественную вентиляцию, стал лауреатом первой премии председателя в знак признания за заслуги в области развития в мусульманском мире.

Цели, поставленные перед Премией, подтвердил сам Ага Хан в своем вступительном слове на семинаре, приуроченном к открытию Премии в 1978 году в г. Эглемон (Франция).

«К какой архитектурной среде должны стремиться мусульмане для себя и будущих поколений в своих странах, в своих институтах, на своем рабочем месте, в своих жилищах, в своих садах и в окружающей их среде?», - спросил он.

«Учреждение этой Премии, которая будет поощрять и популяризировать работу и проекты исключительного качества и стимулировать интерес к различным аспектам окружающей нас архитектурной среды, является, по-моему мнению, достойным и полезным вкладом в нахождение ответа на этот вопрос», - продолжил он. «Кроме того, я надеюсь, что многие проекты будут разрабатываться с учетом экономических реалий стран, в которых предполагается их реализация, с тем, чтобы обеспечить наиболее эффективное использование ресурсов при строительстве и обслуживании зданий».

Строгий процесс отбора

Азим Нанджи, профессор исламоведения Стэнфордского университета, входил как в состав как руководящего комитета – структуры, которая задает критерии выбора победителей и формирует программу международных семинаров, лекций, выставок и публикаций Премии, так и в состав генерального жюри – структуры, которая определяет победителей Премии. Состав руководящего комитета и Генерального жюри меняются каждые три года, то есть каждый конкурсный цикл Премии.

«Это один из самых тщательных отборочных процессов, в котором мне приходилось участвовать», - говорит Нандзи. «Для меня очень познавательным было увидеть то, как архитекторы использовали окружающую их среду в качестве вдохновения для своих проектов – они хотели внести свой вклад в дальнейшее развитие своих сообществ. Это свидетельствует о том, что Премия — это гораздо больше, чем просто здания и строительство».

Каждый конкурсный цикл начинается с запроса на представление конкурсных заявок. Предварительный отбор проводится т.н. «номинаторами», чья роль заключается в том, чтобы показать, как именно отобранные ими проекты соответствуют критериям и теме текущего конкурсного цикла. Важнейшим критерием отбора является то, чтобы проект был уже возведен и функционировал не менее одного года.

Несколько месяцев спустя после того, как завершится предварительный отбор – а его могут пройти и более 400 проектов – собирается независимое жюри и в течение примерно недели определяет финальный список из около 20 проектов. Специальная группа экспертов выезжает к месту расположения каждого проекта, где документирует его технические параметры и добывает иную информацию, запрошенную членами генерального жюри. По каждому из проектов, вошедших в финальный список, составляется подробное описание и отчет объемом 5000 слов. Затем генеральное жюри собирается во второй раз, чтобы определить уже победителей Премии.

С 1977 года прошли одиннадцать конкурсных циклов Премии, в результате которых на сегодняшний день 105 проектов-победителей были отмечены наградами. Документация была собрана по более чем 8000 строительным проектам по всему миру.

«Для этой Премии характерна куда более высокая степень международности, чем для любой другой. Она охватывает и развитые и развивающиеся страны, и охватывает развивающиеся страны. По развивающемуся миру Премия работает еще с 1970-х годов, гораздо раньше, чем любая друга аналогичная премия. Именно поэтому Премия производит и очень востребованный образовательный продукт», говорит Ханиф Кара, преподаватель практики архитектурных технологий Гарвардской высшей школы дизайна, который участвует в работе Премии уже почти десять лет. «Эта премия поменяла то, как я воспринимал собственную дисциплину. Она расширяет кругозор и показывает на то, куда необходимо развиваться архитектуре и какие исследования необходимо провести».

Это первая из двух частей статьи, написанной журналистом Айешей Дайя для АКДН и TheIsmaili.org о роли и влиянии Премии Ага Хана в области архитектуры. Ознакомьтесь с выводом здесь.